Время не ждало, убывая, как вода через решето, или песок сквозь пальцы. Кому, как не Манну, было это знакомо. Сколько сделано за жизнь, казалось бы вот, живи, радуйся, грей кости властью и свершенным планом. Но нет. Мужчина не находил себе покоя. Ему было мало. Пока осталось еще то, что он не мог обхватить своими длинными паучьими пальцами - о покое можно было только мечтать.
Младший, а ныне и последний выживший из рода Маннов, сидел за своим столом, раз за разом перечитывая бумаги. Его лицо было больше похоже на маску из-за застывшего выражения брезгливости и негодования.
- Тупицы! Идиоты! Сосунки! - шипел он, словно старый хорек, нервно потирая седые виски. Ему хотелось вцепиться зубами во что-нибудь! Во что угодно! А особенно в лица тех, кто сейчас был готов сорвать его планы. Планы, которые так долго продумывались,к которым он шел практически всю свою жизнь. Да что уж "практически"? Cразу после того, как встал на ноги и свернул шею птенцу орла. Маленький крикливый гаденыш всегда отбирал у него еду и клевался, и теперь получил по заслугам.
А теперь надо было произойти... аргх... ЭТОМУ!
Тонкая жилистая рука ударила по столу, отчего кружка с чаем слегка подпрыгнула, словно от удивления. И Грей тут же взвыл, прижимая ушибленную ладошку к груди. Черт возьми, и мебель сегодня против него!
- Телефон! - как можно громче гаркнул старик. Послышался скрежет и лязг и, буквально через секунду в помещение ворвался робо-Скаут с телефоном в руках, весь облепленный наклейками, сердечками и блестками. Его металлическую голову украшала маленькая дамская шляпка с цветами.
- Что, черт побери, на тебе? - Манн брезгливо принял из рук своего создания телефон.
- Наклейки. Пять красных сердец, семь блестящих звезд, и трое радужных единорогов. - робот быстро ощупал свой зад. - Пардон, забыл. Четыре единорога.
- Кто тебе разрешал портить свой внешний вид?
- Но вы сами просили посидеть со своей дочерью.
- Вот как... Ясно. Продолжай в том же духе. - уже потеряв интерес к собеседнику, мужчина махнул рукой и начал набирать телефонный номер той, чей голос не хотел бы слышать больше никогда в жизни.
Долгие гудки теребили и дергали и не без того напряженные нервы. Поэтому ему пришлось насильно заставив себя успокоиться, чтобы вновь возвратить свой деловой надменный тон, который по плану должен был показать собеседнику, кто он в этой жизни и насколько ничтожен Манн сел поудобнее в кресле, закинув ногу на ногу, проведя пальцами по волосам. "Если эта старая крыса не ответит, я...".
Отредактировано Gray motherfucker Mann (2014-04-12 23:35:55)
