Уже не с такой застенчивостью, Мюллер постучал носком ботинка в дверь к парню. Почему постучал ногой? Нет, это он не оборзел, просто обе руки были заняты, так как держали и блюдо с едой и банки с пивом.
- Ох, козлятушки, ох, ребятушки, отопритеся отворитеся... - ничуть не смущаясь тем, что, по-факту, назвал Скаута козлом, тихо пропел немец, от нечего делать рассматривая крупицы сахара на печеньях. Это оказалось еще занятнее, чем смотреть на пылинки, кружащиеся в луче солнца. - Ваш Медик пришел, всякой гадости нашел.
Вдруг в нос немца ударил отвратительный запах. Он сморщился. Чуть походив по коридору, он понял, что запах исходил из комнаты Шпиона. "Что, если он провалил задание, вернулся, впал в депрессию, и теперь сидит там, бедный. Жрет вредную еду. Не в состоянии больше контролировать ни свою работу, ни свой аппетит". Сердце Мюллера больно сжалось, когда он представил толстого, в одной грязной майке и трусах, Шпиона, сидящего в кресле, плачущего и смотрящего "Дикий ангел", пожирая при этом огромный лоток с мороженным.